Церковь Спаса на Нередице. Храм Спаса на Нередице

Невысокий холм среди волховских заливных лугов почти не видно из-за ветвей прибрежных деревьев. Над ними поднимается массивная, как богатырский шлем, глава всемирно известной церкви Спаса на Нередице.

Церковь была построена летом 1198 года князем Ярославом Владимировичем. Расположенная близ княжеской резиденции, церковь Спаса на Нередице стала последней каменной постройкой новгородских князей. При крайне скромных размерах она воспринимается как весьма внушительное и монументальное сооружение. Когда-то к храму примыкала лестничная башня, ведущая на хоры, но ее давно уже нет.

В 1199 году церковь Спаса на Нередице была расписана. Затем последовали столетия почти полной безвестности. И лишь во второй половине XIX века на Нередицу обратили внимание историки и любители старины.

Широчайшую известность храм приобрел в начале ХХ столетия, когда стало ясно, что фрески Спаса на Нередице по целостности, сохранности и художественной ценности - явление, выходящее далеко за рамки отечественного искусства и имеющее мировое значение. Фрески Нередицы - наиболее драгоценный памятник новгородской монументальной живописи XII века. Это был абсолютно законченный и неповрежденный фресковый цикл.

Изучение фресок Нередицы началось только в 1910-е годы. Тогда Н.К. Рерих, как будто предчувствуя недоброе, писал, обращаясь к художникам: «Спешите, товарищи, зарисовать, снять, описать красоту нашей старины. Незаметно близится конец ее. Запечатлейте чудесные обломки прошлого для будущих зданий жизни». В 1903-1904 годах под руководством архитектора П.П. Покрышкина была проведена первая реставрация храма.

На изучение и зарисовку фресок Нередицы, как оказалось, судьба отпустила всего сорок лет. В 1941 году всемирно известный памятник погиб. Оказавшись на линии фронта, церковь Спаса на Нередице попала под огонь фашистской артиллерии и была обращена в руины. Рухнули верхние части стен, своды и купол. От здания храма уцелело около 40 %, от бесценных фресок - ничтожные фрагменты.

«Росписи Спаса Нередицы (1199 г.), являвшиеся крупнейшим средневековым живописным ансамблем не только в России, но и во всей Европе, были почти полностью варварски уничтожены фашистами, - пишет В.Н. Лазарев. - Для русской культуры гибель росписей Нередицы - это ничем не вознаградимая утрата, потому что в них новгородские черты выступали с такой силой, как ни в каком другом памятнике. Фрески Нередицы поражали своей изумительной сохранностью и ни с чем не сравнимой полнотой в подборе сюжетов, которые почти исчерпывающим образом знакомили зрителя с системой средневековой росписи. Кто не имел счастья видеть фрески Нередицы, тому трудно составить достаточно полное представление о монументальной живописи средних веков».

Церковь расстреливали с западного берега Волхова, из Юрьева монастыря, захваченного фашистами, и поэтому лучше всего уцелели восточные стены церкви. После войны сюда пришли реставраторы. Уже летом 1944 года начались работы по консервации остатков храма. Разбирали завалы, бережно собирали каждую крупицу, каждый осколок старой кладки. Скрепив стены скрытой арматурой, реставраторы принялись возводить своды и купол. И Нередица поднялась из небытия.

Реставрация была выполнена настолько точно, что сегодня даже многоопытный глаз специалиста не найдет ни малейших указаний на то, что перед нами «новодел». И только войдя в храм и увидев вместо фресок мертвые стены, остро чувствуешь боль невосполнимой утраты...

Но история Нередицы не стала безвозвратно ушедшим прошлым. Ее судьба, сопричастная трагической судьбе Новгорода и всей России, не оставляет равнодушными ни местных жителей, с особым чувством относящихся к Спасу на Нередице и выделяющих его среди других новгородских церквей, ни многочисленных ревнителей русской старины, приезжающих из дальних мест поклониться великому памятнику. Нет, не зарастает народная тропа, ведущая к храму!

Нередица чем-то сродни церкви Покрова на Нерли - так же, как владимирский храм, Нередица стоит за чертой города, она неразрывно связана с окружающим пейзажем и немыслима без него, такой же отрешенной задумчивостью веет от стен храма... Возвышаясь над гладью речных вод, по своему внешнему облику церковь Спаса не Нередице ничем не отличается от скромных боярских, купеческих и уличанских построек Новгорода конца XII века - это небольшой кубического типа одноглавый храм, сложенный из плитняка. Этот местный строительный материал обладает одной особенностью - его невозможно обработать идеально, поверхность сложенной из него постройки всегда будет шероховатой, неровной, и поэтому все новгородские и псковские храмы кажутся вылепленными из глины. Нередица не исключение.

Внутреннее пространство церкви, погруженное в полумрак, кажется стиснутым со всех сторон массивными толстыми стенами и тяжелыми столбами, несущими как бы «оплывшие» своды. Уцелевшие фрагменты фресок Нередицы можно сегодня увидеть в центральной апсиде храма, а также на южной и западной стенах. Хорошо сохранилось суровое и мужественное изображение Павла Алеппского - фреска написана яркими, насыщенными красками, что характерно для фресок Нередицы в целом. Образность фресок Нередицы сродни образам архитектуры храма - в них та же властная мощь, то же сконцентрированное выражение духовной силы.

Стены, своды, столбы, арки, купол храма - все было покрыто сплошным ковром живописи. На стенах и столбах отдельные фигуры и композиции располагались поясами, а нижнюю часть стен покрывал орнамент «под мрамор», подражавший тем панелям из различных сортов мрамора, которыми украшались нижние части стен храмов Византии. В куполе находилась композиция «Вознесение», западную стену занимала огромная фреска «Страшный суд». Все изображения были охвачены единым ритмом движения и составляли единую композицию.

Во фресках Нередицы византийско-киевский канон наполнился новым содержанием. Исследователи уже давно подметили, что росписи Нередицы соответствовали строю чувств, мыслей и представлений средневекового новгородского общества. Росписи храма нельзя назвать утонченными - в этих образах святых с пламенными глазами, грозно-внушительных в своей неподвижности, чувствуется некая первозданная мощь, волевая и мужественная сила. Покрывая весь интерьер храма, живопись со всех сторон властно обступала молящихся, огромные глаза пророков требовательно вглядывались в глаза человеку: кто ты? чего ищет твоя душа?

Среди погибшей росписи Спаса на Нередице была интересная фреска «Богач и черт». Надпись на ней передавала их диалог. Изнемогая в аду от огня, голый богач просит хоть каплей воды остудить ему язык. Но премерзкого вида черт отвечает ему, протягивая нечто вроде паникадила: «Друже богатый, испей горящего пламени».

Заказчик храма, князь Ярослав Владимирович, был женат, по одним данным, на осетинке, а по другим - на чешке. Как считают, в его окружении находился какой-то бенедиктинский монах, так как в росписи храма оказались два явно западноевропейских мотива - изображение покровителя ордена бенедиктинцев святого Бенедикта Нурсийского и изображение Эдесской Богоматери, перетолкованное как Богоматерь «Знамение». Кстати, среди росписей Спаса на Нередице был и портрет строителя храма - князя Ярослава Владимировича, а также изображения первых русских святых - князей Бориса и Глеба.

Мастера, расписывавшие храм (их было трое или четверо), были новгородцами, но принадлежали к разным художественным школам. Один писал в несколько архаичной византийской манере и, вероятно, учился у киевских мастеров. Двое других принадлежали к местной, новгородской, школе и писали в ярко выраженной графической манере, но один из них явно тяготел к примитивизму.

Открытия археологов в Новгороде позволили предположить, что одним из мастеров, расписавших храм Спаса на Нередице, был мастер Олисей Гречин, который в конце XI

У Ильи Глазунова есть прекрасная картина под названием «Господин Великий Новгород». Храм, изображенный на ней, его месторасположение, поля вокруг очень напоминают церковь Спаса на Нередице. Ничего удивительного, она тоже находится близ Новгорода, а вокруг раскинулись как на картине волховские заливные луга.

Рюриковичи - первые русские князья

На Руси храмы всегда строились на самом высоком месте - ближе к богу. В округе самая высокая корка - Нередица. На ней и стоит храм Преображения Господня. Посвящен он двум погибшим сыновьям Ярослава Владимировича. Некоторые историки считают, что к прозвищу «Мудрый» забыли добавить «Жестокий». Не хватит пальцев на руках, чтобы перечислить количество детей у каждого из правящих на Руси Рюриковичей. А сын Всеволод, из-за количества жен и детей получил прозвище «Большое гнездо». Князья умирали, да и при их жизни брат шел войной на брата, сын на отца, отец на сына. Первые русские святые - Борис и Глеб, братья Ярослава Мудрого и Святополка, который по официальной версии убил их, за что и получил прозвище «Окаянный». Существует мнение, что они пали от руки Ярослава. Так или иначе, церковь Спаса на Нередице была отчасти посвящена и им, потому что уникальная хранила и лики первых русских святых.

Местонахождение храма

Возведен был храм недалеко от резиденции Ярослава, в трех километрах от Новгорода. Он поставил храм близ своего терема на территории городища. Сейчас это место является археологическим памятником, известным как «Рюриково городище», и входит в список исторического наследия под названием «Великий Новгород», охраняемого ЮНЕСКО. Мужской монастырь, расположившийся чуть позднее вокруг Спаса Преображения на Нередице, был назван «Спас на городище». В Новгороде за период княжения Ярослава велось активное церковное строительство. В отличие от большого Софийского собора, в конце XII и начале XIII века активно строились храмы небольших размеров. Церковь расположена на берегу реки Спасская. Мимо храма проходила дорога на Москву. Возведенная за одно лето 1198 года церковь Спаса на Нередице была последней постройкой Ярослава на этой земле. Новгородцы его изгнали. Но она стала и последней княжеской постройкой вообще - Новгород стал вольным городом.

Условия, гарантирующие своеобразие

Сама по себе церковь небольшая, хотя и производит внушительное впечатление. Она тоже входит в состав исторического наследия «Великий Новгород», как и другие сохранившиеся церкви, построенные Ярославом и его предшественниками. Образцы киевских храмов, взятых за основу, обогатились местными традициями торгового города, художественным вкусом архитекторов и мастеров. Они приобрели оригинальность из-за особенностей строительного камня и техники кладки стен. Она была своеобразна - поочередно укладывались слои плинфы (кирпичи из ракушечника), местного камня, плохо поддававшегося обработке, раствора с добавлением кирпичной крошки и волховского известняка. Из-за неровности плинфы стены были шероховаты. Все это своеобразие и выделило местное строительство в отдельную нишу под названием «архитектура Новгородской земли», характерным представителем которой является церковь Спаса на Нередице.

Подобные храмы

Небольшой по размерам храм, к которому применимо прилагательное «камерный», водружен был в память об убитых сыновьях, и задумывался как княжеская усыпальница. Строительство велось ударными темпами, сроки были рекордными - всего 4 месяца, зато весь следующий 1199 год церковь расписывали. По своей форме и архитектуре (однокупольная церковь кубической формы) храм Спаса на Нередице напоминает другие культовые сооружения, воздвигнутые в те же времена. Очень похожими на него являются в Переяславе-Залесском, Дмитриевский собор во Владимире, Благовещения на Аркаже, Петра и Павла на Синичной горе и другие. Все они представляют собой основной тип православного храма. Строительство каменных крестово-купольных храмов на Руси началось с возведения в Киеве в конце X века, активное строительства церквей этого вида активно продолжается и сейчас. Именно в наши дни восстанавливаются разрушенные советской властью культовые сооружения и возводятся новые. И хорошо, что они сохраняют форму, присущую православному русскому храму, и так напоминают картины Нестерова и Глазунова. Сохраняется преемственность, современным детям прививается любовь к России с детства, и понятие «Святая Русь» становится очень близким.

Сугубо национальные черты

Храм Спаса на Нередице относится к крестово-купольным, с 4 несущими внутренними столбами культовым сооружениям. Он, как и многие подобные здания, имеет позакомарное покрытие, присущее русскому православному церковному строительству. Келейные или полукруглые закомары представляют собой криволинейную кровлю, довольно сложную в исполнении, повторяющую форму церковного свода. Сама закомара венчает прясло - вертикальный фрагмент церковного фасада. Эти вертикальные фрагменты, с одной стороны, украшают храм, с другой - придают ему уникальную национальную самобытность. Из-за своих небольших размеров церковь Спаса Преображения на Нередице имеет небольшие хоры, представляющие собой антресоли для размещения хора.

Устройство церкви на Нередице

Обычно эти помещения - хоры или полати - находятся на открытой галерее или балконе внутри церкви, и всегда расположены на уровне второго этажа на стене, противоположной алтарю. Эта церковь имеет очень толстые стены, узкая лестница и вход на хоры, расположенные на деревянном накате, прорублены в западной стене. На полатях есть два придела. Сама церковь Спаса Нередицы в Новгороде имеет неправильные пропорции, шероховатые стены, но это совсем не портит ее, а придает храму определенную изысканность и неповторимость. Пластика стен считается удивительной. Несмотря на многие аналоги, церковь уникальна.

Возведена церковь была быстро, и, хотя расписывали ее целый год, сроки нанесения фресок тоже были сравнительно короткими. Росписью было покрыто все внутреннее пространство - стены, купол, несущие колонны, и в этом равных ей не было. Крупнейший живописный ансамбль, знаменитейший памятник не только России, но и Европы - вот что такое роспись, которой обладает Спас на Нередице. Новгород не может похвастаться еще одной такой церковью.

Забытая и сохраненная

Многие века стояла церковь, удивительно гармонично вписываясь в окружающий ландшафт, и не было вокруг нее особого ажиотажа. Интерес к ней возник во второй половине XIX века. Художник Н. Мартынов в 1867 году получил в Париже бронзовую медаль за акварельные копии нередицких настенных росписей. В 1910 году начинается реставрация и активное изучение фресок. Все это более-менее интенсивно продолжалось до 30-х годов. Эту работу все время подталкивал Николай Рерих, который хотел сохранить такую жемчужину, как Спас на Нередице. Фрески храма дошли до тех времен в удивительно хорошем состоянии.

Гениальная прозорливость

Только благодаря работе, проведенной в то время, эти сокровища сохранились в фотографиях и копиях до наших дней и выпущены отдельной книгой. Сами же фрески, да и сам храм, погибли абсолютно все в 1941 году от фашистских артобстрелов, так как в церкви находилась огневая точка. Так велико было значение этой церкви, что реставрационные работы начались в 1944 году. Храм восстановлен настолько искусно, что мало кто признает в нем послевоенное творение. Воссоздать церковь стало возможно только благодаря обмерным чертежам, сделанным в 1903-1904 годах академиком П. Пивоваровым.

Единственный в своем роде

Издали виден стоящий на возвышении храм Спаса на Нередице. Фото, существующие в больших количествах, передают его удивительную красоту. Внешне он точная копия своего предшественника, а вот внутреннее убранство восстановить не удалось, так как сохранилось 15% первоначальных росписей, в основном, верхняя часть - стены, своды, купол.

Уникальность первоисточника состоит не только в том, что было расписано абсолютно все, - поразительны были манера письма и темы фресок.

Необычно для того времени и считалось пережитком изображение в куполе «Вознесения» фигуры Христа с шестью ангелами. В это время купола украшали «Пантократом». Это было, как правило, поясное изображение Иисуса. Он творил благословение правой рукой, левой держал Евангелие. В 9 ярусов были расположены церковные фрески. Имелись здесь композиции «Крещение», портреты убитых княжичей и первых святых Бориса и Глеба. Был здесь большой портрет Ярослава и большая композиция Страшного суда, в которой нашлось место для сюжета «богатый в аду». Общая программа росписи, как, например, в Софийском соборе, отсутствовала, не было ни малейшей хронологии событий, но это не умоляет значимости нередицких фресок.

Коллективное творчество

Многие специалисты объясняют эту бессистемность наличием большого количества мастеров и спешкой выполнения заказа. А некоторые предполагают, что Ярослав на короткие летние месяцы, когда обычно расписываются церкви, пригласил не зависящих друг от друга специалистов, среди которых был даже иностранец. Поэтому наблюдается такая разноголосица.

Точное имя художника неизвестно, но (предположительно) многое указывает на то, что ним был иконник Олисей Гречин. Археологи нашли его мастерскую, где многое указывает на его причастность к нередицким росписям. Специалисты отмечают, что манера письма размашистая, близкая, скорее, восточной манере, чем строгой византийской.

Сохранность наследия

После войны церковь Спаса Преображения на Нередице была полностью восстановлена в 1958 году, а в 1992-м была включена в список всемирного наследия.

Огромным достижением является то, что сейчас создаются экспозиции в системе 3D. Студентами Ленинградского университета по черно-белым фотографиям и эскизам, сохранившимся в архивах, удалось воссоздать и внутреннее, и внешнее убранство храма, причем оно меняется во времени. И все это соответствует действительности.

В настоящее время сама церковь несколько дней в неделю работает как музей, открытый для посещения.

Св. Лазарь, Иаков и Фока. Деталь росписи апсиды храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

Росписи Спаса-Нередицы (1199 г.), являвшиеся крупнейшим средневековым живописным ансамблем не только в России, но и во всей Европе, были почти полностью варварски уничтожены фашистами во время их оккупации Новгорода. [ Описание сохранившихся фрагментов можно найти в статье Ю. Н. Дмитриева «Стенные росписи Новгорода, их реставрация и исследование (работы 1945—1948 годов)» в сборнике: «Практика реставра ционных работ». М., 1950, стр. 154—158. ] Для русской культуры гибель росписей Нередицы — это ничем не вознаградимая утрата, потому что в них новгородские черты выступали с такой силой, как ни в каком другом памятнике. Фрески Нередицы поражали своей изумительной сохранностью и ни с чем не сравнимой полнотой в подборе, сюжетов, которые почти исчерпывающим образом знакомили зрителя с системой средневековой росписи. Кто не имел счастья видеть фрески Нередицы, тому трудно составить достаточно полное представление о монументальной живописи средних веков.

Искусство Нередицы — суровое искусство. Здесь нет радостного и широкого приятия мира, как во владимиро-суздальских рельефах и в иконах XV века, здесь все пронизано страхом перед магическим всесилием божества и перед муками загробной жизни. Недаром огромному изображению «Страшного суда», в котором подробно переданы все виды адских мучений, было отведено главное место среди росписей Нередицы, сплошным ковром покрывавших стены церкви. Куда бы ни взглянул зритель — на своды или на конху, на купол или аркосолии — всюду он видел лики святых, как бы гипнотизировавших его своим взглядом и внушавших ему чувство индивидуальной беспомощности. Рядом с этими святыми, чьи могучие фигуры крепко вросли в землю и в чьих черных, как уголь, глазах было что-то острое и пронизывающее, человек чувствовал себя маленьким и ничтожным. Эмоциональная сила воздействия этого замечательного искусства была настолько велика, что оно захватывало даже современного, враждебного религии зрителя, позволяя ему понять, что чувствовали новгородцы XII века, когда они робко вступали в построенную их князем церковь и со страхом вглядывались в полную всевозможных ужасов сцену «Страшного суда».

Фрески Нередицы отличаются монументальностью. Фигуры даны в застылых, фронтальных позах. Если они двигаются, то у них тяжелая поступь; если они стоят, то кажутся прикованными к месту. Композиции распадаются на отдельные, замкнутые в себе звенья; обычно они строятся на основе точного соответствия частей, причем художники всячески избегают перекрещиваний и перерезываний. Композиции стелются вдоль стены, подчиняясь ее торжественному мерному ритму. Благодаря тому, что лица действующих персонажей почти всегда обращены к зрителю, все евангельские сцены развертываются в замедленном ритме, приобретая вневременный характер. Тяжелые фигуры, с большими головами и крупными конечностями, еще более усиливают монументальность этого искусства — торжественного и величавого, мужественного и волевого.

Идеалы, которые воплотили художники Нередицы, отличаются большой суровостью. Но эти идеалы претворены с предельным для того времени реализмом. Некоторые лица святых поражают своей выразительностью и правдивостью. Им присуща чисто крестьянская сила. Таковы головы пророков, евангелистов Луки и Матфея, пророка Ильи, отдельных святых жен и мучеников, особенно же головы святых в апсиде. Николай Чудотворец, Дометиан, Власий, Григорий Богослов, Фока, Лазарь — это незабываемые по силе экспрессии образы, в которых сквозь оболочку византийского канона пробивается струя такой жизненной силы, что от канона не остается и следа. Эти лица, резкие и решительные, имеют в себе нечто неповторимо новгородское. Исполненные в смелой, широкой манере, при помощи контрастов зеленых теней и белильных светов, они знаменуют одну из высших точек в развитии новгородской живописи XII века.

Св. Дометиан, Амфилохий и Власий. Деталь росписи апсиды храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

В Нередице фрески шли почти от пола и покрывали все стены и своды. Они располагались друг над другом регистрами. Но компоновка фресок в пределах каждого регистра очень свободна. В них нет никакой симметрии. Медальоны произвольно вклиниваются в поле фризов, многофигурные сцены чередуются с единоличными изображениями, вертикальные членения соседних регистров часто не совпадают, прямоугольники, включающие в себя отдельные сцены и фигуры, не имеют стандартной формы, композиции смело загибаются за угол стены, переходя на прилегающие к ней плоскости. Все это уподобляет фрески гигантскому цветистому ковру, сплошь затягивающему стены и своды. Среди красок преобладают желтые, голубовато-синие, красно-коричневые, белые и зеленые тона, образующие напряженную и несколько пеструю цветовую гамму. Уже одна эта декоративная система в корне отлична от византийской, в которой господствуют принципы строгой архитектоники. В греческих церквах мозаики обычно украшают лишь верхнюю часть интерьера (своды, люнеты, паруса, тромпы, купол), стены же облицовываются мрамором. Вся декорация подчиняется ведущим архитектурным линиям. Она облегчает несомые части; несущие же части, благодаря облицовке мрамором, приобретают крепость монолита. Если стены декорируются мозаиками или фресками, последние даются в замкнутых обрамлениях, заставляющих зрителя воспринимать их как картины, хранящие живые отголоски эллинистического искусства. Совсем по-иному была построена система росписей в Нередице. Здесь живописные изображения образовывали одну сплошную непрерывную поверхность, шедшую почти от самого пола до вершины сводов и купола. При такой трактовке несущие и несомые части получают совершенно равноценное значение. Тем самым интерьер утрачивает свой расчлененный характер, стенные же плоскости, наоборот, выигрывают в единообразии, поскольку они оформляются при помощи одного и того же фактурного приема (т. е. фрески). Поэтому интерьеру присуща преувеличенная массивность. В алтарной апсиде представлена богородица Оранта, на груди которой расположен медальон с полуфигурой Христа (так называемое «Знамение»). К ней подходят с обеих сторон процессии святых мужей и жен, возглавляемые Борисом и Глебом. Все эти фигуры даны в гораздо меньшем масштабе. [ Подобные процессии святых в апсиде вовсе неизвестны на Востоке, зато мы их находим в ряде западных памятников, например, в Сан Сильвестро в Тиволи (около 1100 г.), в Санта Мариа ин Трастевере (около 1145 г.) и в Санта Франческа Романа (около 1161 г.) в Риме и др. См. R. van Marleе. The Development of the Italian Schools of Painting, I. The Hague, 1923, рис. 70, 79, 80. ] Под Орантой идут три фриза с традиционной «Евхаристией» и святителями. Внизу алтарной апсиды, в нише, над горним местом для епископа, изображен стоящий Христос в образе священника. На его голове прострижено гуменцо, обязательное для священнослужителей диаконского, иерейского и епископского сана. Это тот же иконографический тип, который мы встречаем среди мозаик Софии киевской и грузинских росписей Бертубани. Его помещение на горнем месте дает основание усматривать в нем прототип образа «великого архиерея». Но Христос Нередицы еще не облачен в святительское одеяние — саккос, омофор и митру, как на памятниках XIV века. Слева от Христа-священника расположен медальон с Предтечей, справа — медальон с Марфой. Этот совсем необычный «Деисус» был убедительно расшифрован Н. П. Сычевым, который объясняет изображения Иоанна Предтечи и Марфы тем, что основатель церкви великий князь Ярослав Владимирович носил христианское имя Иоанна, а его супруга — имя Марфы. [ N. Syčev. Sur l’histoire de l’église de Sauveur à Neredicy près Novgorod. — «Deuxième recueil, dédié à la mémoire de Théodore Uspenskij, 1-re partie. Paris, 1932, стр. 84—92. ] В левом аркосолии представлен питаемый вороном пророк Илья, в правом— епископ Петр Александрийский. Над головой Оранты помещен фланкированный ангелами «Престол уготованный», а в замке алтарного свода — крайне редкое изображение Иисуса Христа «Ветхого деньми». Христос представлен здесь в образе белого как лунь старца. Этот иконографический тип, без сомнения, сложился в Византии, где церковь всячески стремилась внедрить в умы верующих догмат нераздельности трех лиц «троицы». Поэтому ветхозаветный творец изображался в виде Иисуса Христа. По причине особой важности догматического содержания образа «Ветхого деньми» он был помещен в Нередице на своде алтарной арки, где его видели все молившиеся перед алтарем.

Апостолы и ангелы из «Страшного суда». Часть росписи западной стены храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

Жертвенник украшен изображением Богоматери типа «Знамения», которой поклоняются две фигуры. Здесь представлена известная сирийская легенда о молении Алексея, «человека божия», «нерукотворному» образу Богородицы в Эдессе. Вдоль стены жертвенника расположены фигуры преподобных отцов, а на сводах— сцены из жизни Иоакима и Анны, следующие древнейшей протоевангельской версии, которая воспроизведена на памятнике сирийского происхождения — на колоннах кивория собора Марка в Венеции, исполненного в VI веке, а также в грузинских росписях Бертубани, относящихся к началу XIII столетия.

Петр Александрийский. Деталь росписи храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

Конха диаконика заполнена полуфигурой Иоанна Предтечи, своды украшены сценами из его жизни, апсида — фигурами святых жен, которые размещены здесь не случайно, поскольку в диаконик, в отличие от жертвенника, допускались диакониссы. Среди изображений святых жен привлекает к себе внимание Рипсимия. Хотя она рано вошла в общие святцы восточной церкви, особым почитанием она всегда пользовалась на Кавказе. Возможно, что в Нередице находилось изображение еще одной тесно связанной с Кавказом святой — Нины, которую Ш. Я. Амиранашвили склонен отождествлять с неизвестной женой, представленной в позе Оранты. [ Ch. Amiranaschvili. — Quelques remarques sur l’origine de procédés dans les fresques de Nèredicy — «Deuxième recueil, dédié à la mémoire de Théodore Uspenskij, 1-re partie. Paris, 1932, стр. 114.]

Св. Варвара. Деталь росписи храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

В куполе Нередицы, в отличие от киевских храмов, мы видим не Христа Вседержителя, а «Вознесение»: восседающий на радуге Христос окружен шестью ангелами, ниже даны фигуры апостолов; живо жестикулируя, они указывают на чудо «вознесения» и одновременно принимают на себя руководство миром (надпись «Вси языцы восплещите руками» как бы воспроизводит их слова); посреди апостолов стоит богоматерь, а по сторонам ее — два ангела; в простенках барабана изображены пророки; они представлены в спокойных позах, погруженными в раздумье. Обширная композиция купола является пережиточной формой того иконографического типа, который встречается лишь в ранних византийских памятниках и который уже в IX веке был вытеснен на константинопольской почве новым типом — полуфигурой Христа Вседержителя. Более старая редакция купольной декорации удержалась на периферии Византийской империи (в частности, в Малой Азии), а также на Кавказе и на романском Западе. Помимо Нередицы, она фигурирует в Спасо-Мирожском монастыре в Пскове и в Георгиевской церкви в Старой Ладоге. Эта редакция была занесена на Русь с Востока, где она всегда пользовалась большой популярностью.

Паруса Нередицы заполнены традиционными фигурами сидящих евангелистов, между которыми помещены изображения Иоакима и Анны и «нерукотворных» образов Христа — св. Убрус (лик Христа на ткани) и св. Чрепие (лик Христа на черепице). По подпружным аркам идут медальоны с полуфигурами севастийских мучеников. В северной, южной и западной люнетах останавливают на себе внимание колоссальные поясные фигуры архангелов Рафаила, Уриила и Селафиила. В сочетании с Михаилом и Гавриилом, написанными, по обычаю, на восточном своде, и фигурой херувима в люнете восточной стены жертвенника эти архангелы образуют сложную «ангельскую иерархию», которая здесь введена, вероятнее всего, по желанию основателя церкви великого князя Ярослава Владимировича. Выше, при разборе тематики суздальских врат (см. т. I, стр. 478— 486), было отмечено, что ангелы рассматривались на Руси как покровители доблестного воинства и, в первую очередь, князей. Вот почему им отведено столь видное место в церкви Нередицы, являвшейся великокняжеской постройкой.

Апостол Филипп. Деталь росписи храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

Остальная часть церкви украшена сценами из священного писания. Новозаветные сцены сосредоточены по преимуществу в трансепте, ветхозаветные же отнесены в западный неф. Среди первых следует назвать «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение» и цикл «Страстей» (с характерными подписями: «Заушають за ланиту», «Предается на распятие», «Как предасться на страсть»); среди вторых — «Жертвоприношение Авраама» и «Явление троицы Аврааму». Многофигурные композиции чередуются с многочисленными рядами святых. Ближе к алтарю расположены изображения преподобных мучеников и святых воинов, дальше от алтаря — святые жены. В западном нефе представлен отец Александра Невского Ярослав Всеволодович, подносящий модель церкви восседающему перед ним Христу. Эта фреска была, как доказал Ю. Н. Дмитриев, позднейшим дополнением и возникла около 1246 года, когда были исполнены и наружные фрески, украшавшие фасад храма (фланкированное фигурами Владимира и Ольги «Успение» и изображение Николая; «Преображение» было выполнено одновременно с росписями 1199 года). [ Ю. Дмитриев. Изображение отца Александра Невского на нередицкой фреске XIII века.—«Новгородский исторический сборник», вып. 3—4. Новгород, 1938, стр. 39—57. ]

Пророк Илья. Деталь росписи храма Спаса на Нередице близ Новгорода. 1199 год.

Наиболее интересной частью росписи Нередицы следует считать огромную монументальную композицию «Страшного суда», размещенную под хорами на западной стене и на примыкающих к ней стенах южного и северного нефов. Помимо традиционных элементов, эта сцена, названная в надписи «Страшный судищь», включает в себя ряд не совсем обычных фигур и эпизодов. Мы видим здесь «ад» в образе сатаны, восседающего на звере и держащего в руках Иуду; апокалипсическую блудницу, которая едет на чудовищном звере, грызущем человека; отдающее мертвецов «море», персонифицированное плывущей на драконе женщиной с сосудом в руках и в венце; отдающую мертвецов «землю», олицетворенную едущей на фантастическом звере женщиной; различные адские мучения, которые изображены в виде темноокрашенных квадратов с головами и надписями: «Тьма кромешнея», «Смола», «Иней», «Скрьжату зубом», «Мраз» и др. Особенно примечательна полная юмора сценка с богачом. Он сидит в огне и молит Авраама, на лоне которого расположилась душа бедняка Лазаря, облегчить его страдания. Показывая себе на язык, он взывает к нему: «Отче Авраме, помилуй мя и посли Лазоря, да умочить перст свой в воде и устудить ми язык, изъмагаю бо в пламени семь». На это стоящий перед ним сатана подносит ему сосуд с огнем и говорит: «Дроуже богатый, испей горящаго пламени».

Князь Ярослав Всеволодович, подносящий модель храма Христу. Фреска западного нефа храма Спаса на Нередице близ Новгорода. Около 1246 года.

В Нередице, как это было установлено В. К. Мясоедовым и М. И. Артамоновым, работало около десяти мастеров. [ В. Мясоедов. Фрески Снаса-Нередицы, стр. 16. М. Артамонов. Мастера Нередицы.—«Новгородский исторический сборник», вып. 5. Новгород, 1939, стр. 33—47. ]Хотя каждый из них придерживался своей манеры, тем не менее им удалось создать поразительный по единству ансамбль. Однако при внимательном изучении фресок Нередицы индивидуальные почерки главных мастеров выступают с достаточной четкостью, что позволяет распределить между ними основной состав фресок. Одному из этих художников принадлежат южная часть купольной композиции, пророки Аарон, Илья и Иона в простенках окон барабана, св. Чрепие над западной аркой, евангелист Марк, архангел Рафаил в южной люнете, вероятно, южная часть «Евхаристии» в алтаре, святители по той же стороне, питаемый вороном Илья, «Распятие» и «Снятие со креста» на северной стене. Его письмо характеризуется очень свободной и смелой манерой исполнения и широким использованием резких светов, переходящих в глубокие тени. Это письмо правильно сближалось В. К. Мясоедовым с техникой энкаустических икон IX—X веков, хранящихся в монастыре Екатерины на Синае. Другой мастер написал огромную композицию «Страшного суда», сделанную в пять приемов (в той ее части, которая расположена на западной стене), а также «Крещение», «Рождество Христово», «Введение во храм», «Сретение» и значительное количество единоличных изображений. Он пишет легко, без всякого нажима; в его лицах, с крупными изогнутыми носами и большими, несколько выпученными глазами, есть что-то стереотипное; он жидко накладывает краску и охотно пользуется сочными, глубокими тонами. Его смелое, спорое искусство, повидимому, наиболее отвечало новгородским вкусам XII века. Третий мастер (он — автор изображений Петра Александрийского, евангелиста Иоанна, апостолов Павла, Иоанна, Луки, Иакова и Симона, Христа-священника, Иоанна Предтечи из «Деисуса», первого ряда святителей на левой стороне апсиды до окна и второго ряда, кончая фигурой Иоанна Златоуста) работает в более графической, хотелось бы даже сказать — орнаментальной манере. Он накладывает света тонкими белильными мазками, образующими на скулах, щеках, на лбу узорные плетения. Его фигуры имеют стройные пропорции и небольшие головы; тщательно вырисованным рукам он уделяет всегда значительное внимание. Среди работавших в Нередице живописцев этот художник наиболее близок к мастерам, работавшим в Аркажском монастыре и в церкви Георгия в Старой Ладоге.

Голова князя Ярослава Всеволодовича. Деталь фрески западного нефа храма Спаса на Нередице близ Новгорода. Около 1246 года.

Рядом с этими тремя основными группами росписей в Нередице можно проследить и ряд других манер, но последние обнаруживаются с гораздо меньшей четкостью. М. И. Артамонов склонен объединять в две различные группы росписи верхних частей храма (Христос Еммануил, «Ветхий деньми», севастийские мученики, левая половина «Евхаристии», композиция конхи алтарной апсиды, пророки Моисей, Захария, Давид, Соломон, богоматерь и левый ангел в купольном «Вознесении» и другие) и фрески южной стены, юго-западного столба, верхних частей диаконика и средней части жертвенника, где преобладают единоличные изображения. Однако такое деление представляется во многих отношениях спорным. Более четкая стилистическая классификация росписей Нередицы наталкивается на большие трудности, так как все фрески исполнялись с учетом их расстояния от зрителя. На верхних фресках светотень резче, лики покрыты сплошь зеленым санкирем, по которому густо и широко проложены желтоватые света. На нижних фресках света положены по локальному желтому цвету; местами они перекрыты узкими белильными мазками бликов. Краски здесь менее густые. Кроме того, следует учитывать, что работавшие в Нередице художники составляли артель, возглавлявшуюся старшим мастером, который не мог допустить слишком большого расхождения стилей. В противном случае не получился бы тот целостный ансамбль, который так поражает в Нередице.

Фрески Нередицы отличаются в целом очень большой живописностью. Они исполнены в смелой, размашистой, энергичной манере письма. Мастера Нередицы в совершенстве владели фресковой техникой, которую они сумели обогатить новыми фактурными приемами и новыми цветовыми решениями. Надо видеть, как ловко они прописывают черной краской брови, ресницы и ноздри, как виртуозно наносят той же черной краской зрачок поверх голубоватой прокладки белков глаз, как легко они пишут седые волосы, сочетая белильные мазки с зеленым или голубоватым тоном, как остроумно варьируют оттенки волос при помощи желтых, красных, черных и голубоватых мазков, чтобы по достоинству оценить вклад новгородцев в средневековую монументальную живопись.

Хотя Нередица была княжеским храмом, ее росписи лишены тех черт, которые обычно так ценились в высших кругах феодального общества. В них нет ничего утонченного, изящного, хрупкого, им чужда нарочитая отвлеченность замысла, они не обнаруживают никаких точек соприкосновения с памятниками константинопольского круга. Это искусство глубоко почвенное, связанное с местными традициями. В полнокровности и реализме его образов с необычайной силой пробивается народная струя. И это тем более показательно, что мы имеем здесь дело с росписью, украшающей, как уже было отмечено, княжеский храм. Следовательно, сам княжеский двор принужден был серьезно считаться со вкусами посадских кругов, которые превратились в грозную силу.

Росписи церкви Благовещения в Аркажах, храма Георгия в Старой Ладоге и церкви Спаса на Нередице, связанные тесным стилистическим сродством, наглядно говорят о том, что в Новгороде сложилась к концу XII века своя школа фрескистов. Она претворила все заимствованное со стороны в единый стиль, который смело может быть назван новгородским. Вот почему так беспочвенны все попытки приписать эти росписи заезжим греческим мастерам. [ См. Ph. Schweinfurth. Geschichte der russischen Malerei im Mittelalter. Haag, 1930, стр. 100, 108, 109. ] Здесь работали, без сомнения, новгородские художники, имевшие за собой длительную местную традицию.

Следы деятельности новгородских мастеров были обнаружены в приходе Гарда на острове Готланде, где приходская церковь хранит скудные остатки старой живописи (фигуры двух святых по сторонам равностороннего креста), очень близкие по стилю к росписям Нередицы. [ Т. Арне. Русско-византийская живопись в гот.гандской церкви.— «Известия Комитета изучения древнерусской живописи», I. 1921, стр. 5—8. ] Фигуры расположены в арочках, связанных посредством петель с центральным медальоном, в который вписан крест. По всей вероятности, новгородские купцы в один из своих многочисленных наездов на остров привезли с собою русского мастера, которому и поручили расписать церковь.

(ИСТОРИЯ РУССКОГО ИСКУССТВА под общей редакцией АКАДЕМИКА И.Э. ГРАБАРЯ, ЧЛЕНА-КОРРЕСПОНДЕНТА АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ СССР В.С. КЕМЕНОВА И ЧЛЕНА-КОРРЕСПОНДЕНТА АН СССР В.Н.ЛАЗАРЕВА — Том II ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР МОСКВА 1954. Глава первая ИСКУССТВО НОВГОРОДА)

Недалеко от Новгорода за речкой Спасовкой стоит на невысоком холме знаменитая на весь мир церковь Спаса на Нередице (Спас-Нередица, Спас на Нередице). Церковь Спаса на Нередице была построена новгородским князем Ярославом Владимировичем в 1198 году. В настоящее время почти все исследователи согласны, что храм, поставленный в предельно сжатые сроки, всего за один сезон, близ княжеской резиденции на Городище, был посвящен памяти сыновей князя. В пользу этого свидетельствуют также некоторые особенности архитектуры и живописи.

По своей архитектуре этот храм отличают удивительная пластичность и монументальность, характерные для новгородской школы. Церковь Спаса имеет кубическую форму, один купол в форме луковицы, толстые стены с неровными плоскостями, скошенные углы. При крайне скромных размерах церковь визуально воспринимается, как весьма внушительное сооружение. Когда-то к храму примыкала лестничная башня, ведущая на хоры, но ее давно уже нет.

Внутренне пространство Нередицкого храма погружено в полумрак, оно кажется стиснутым со всех сторон массивными толстыми стенами и тяжелыми столбами, несущими как бы «оплывшие своды».

В начале 20-го столетия храм приобрел широчайшую известность, благодаря своему удивительно целостному фресковому ансамблю. По своей цельности, сохранности и художественной ценности этот ансамбль выходил далеко за рамки отечественного искусства и имел мировое значение. Фрески Нередицы - наиболее драгоценный памятник новгородской монументальной живописи 12 века. Это был абсолютно законченный и неповрежденный фресковый цикл. К сожалению, подробное и углубленное изучение уникальных фресок храма началось лишь в начале 20 века в 1910 году. В это время знаменитый русский художник Н.К.Рерих, словно предчувствуя недоброе, писал своим коллегам-художникам: «Спешите, товарищи, зарисовать, снять, описать, красоту нашей старины. Незаметно близиться конец ее. Запечатлейте чудесные обломки прошлого для будущих зданий жизни».

Эта церковь - еще один печальный пример того, что мы потеряли. Этот храм был почти полностью разрушен войной. Фашисты в результате систематических артиллерийских обстрелов превратили этот храм фактически в руины, почти полностью погибли его фрески 1199 года (Нередица была расписана фресками целиком: стены, купол, арки, столбы - все было покрыто сплошным ковром живописи! На стенах отдельные фигуры и композиции располагались поясами, а нижняя часть стен была украшена орнаментом «под мрамор». Подобный орнамент - подражание византийским орнаментам).

В послевоенный период по старым чертежам удалось восстановить этот храм, в котором частично сохранились фрагменты древних фресок. Ценой неимоверных усилий реставраторов удалось восстановить части стен, своды, купол и фрагментарно воссоздать часть древних фресковых росписей. Хотя восстановительные работы не окончены до сих пор, иногда реставраторы разрешают заглянуть внутрь храма и увидеть то, что уцелело от уникальных росписей. Изображения нередицких фресок сохранились только в довоенных изданиях.

Они позволяют понять систему росписи храма: в куполе находилась композиция «Вознесение», на западной стене - «Страшный суд», на стенах - евангельские сюжеты, изображения святых. Глядя на это небольшое красное здание, стоящее на холме посреди Ковалева поля, трудно поверить, что в 1945 году на его месте была груда камней. Лишь приглядевшись к южной стене храма, можно в полуметре от земли разглядеть ломаную линию - все, что выше нее, было полностью разрушено… Среди завалов лежали фрагменты удивительно красивых фресок, когда-то украшавших храм.

Реставраторы собрали все осколки, даже самые крошечные кусочки штукатурки, и восстановили фрески 1380 года на специальных урановых щитах. Теперь эти щиты выставлены в Воротной башне Гостиного Двора на Ярославом Дворище, а стены храма восстановлены. Реставрация была выполнена настолько точно, что сегодня даже многоопытный глаз специалиста не найдет ни малейших указаний на то, что перед нами, по существу, «новодел».

Сейчас церковь окружают деревенские избы, а раньше здесь располагался небольшой Нередицкий монастырь, все постройки которого были уничтожены войной.

Все, кто хоть немного знаком с историей архитектуры и/или интересуется историей искусств, знают/читали / слышали о церкви Спаса на Нередице, которая находится на берегу реки Волхов возле Великого Новгорода.
Поэтому планируя поездку в Великий Новгород, считала посещение этой церкви обязательным.
В Новгороде узнала о том, что все памятники архитектуры и музеи города и окрестностей объединены в единый Новгородский государственный объединенный музей-заповедник.

Церковь Спаса на Нередице возведена новгородским князем Ярославом Владимировичем за три-четыре месяца 1198г. Храм задуман как мемориальное сооружение в память двух умерших сыновей князя и как усыпальница княжеской семьи. Предположительно, строил храм известный по летописям мастер Коров Якович "с Лубяней улицы".

Нередицкий храм - яркий, показательный памятник новгородского зодчества последней трети ХII века: средних размеров, одноглавый, трехапсидный, с позакомарным завершением фасадов, лаконичным декоративным решением, четырьмя квадратными столпами внутри, хорами и внутристенной лестницей.

Первоначально в юго-западной каморе на хорах находился придел, с западной стороны к зданию примыкал пониженный притвор-тамбур.

Отличительные особенности памятника - пониженные боковые апсиды, просторные хоры, полы из керамических разноцветных плиток, погребальные ниши-аркосолии в стенах.

9. сохранившаяся старая балка

11.
Сохранившиеся древние деревянные детали церкви.
12.

Наряду с Георгиевским собором храм некоторое время служил княжеским акрополем. В 1322г. здесь погребен князь Афанасий Данилович, брат великого московского князя и внук Александра Невского (саркофаг с его останками находится в диаконнике), в 1552г. - сын новгородского наместника князь Федор.

До начала ХХв. храм дошел без крупных перестроек, изменялись лишь конструкция кровли, размещение и форма окон, западные пристройки. Однако облик храма со временем стал иным.

В 1903-1904гг. архитектором П.П.Покрышкиным проведена первая реставрация церкви, одна из лучших в России того периода: укреплены конструкции, раскрыты и восстановлены многие древние формы (кровля, окна).
Но Вторая мировая война смогла сделать то, что не удалось векам: в 1941г. храм был превращен в руины, уцелела примерно половина объема кладки и 15% фресок.

В 1940-х гг. проведена разборка завалов с отбором фрагментов фресок. Здание было восстановлено в формах довоенного времени по точным обмерам П.П.Покрышкина. Затем в 1956-1958гг. были проведены реставрационные работы (архитектор Г.М.Штендер) и эта реставрация считается одной из лучших для своего времени и даже образцовой для руинированных памятников.
17.

В 1986г. под руководством Г.М.Штендера подготовлен новый проект реставрации, который осуществлен Новгородским музеем в конце 1990-нач.2000гг.

Реставрационные работы продолжаются до сих пор. Уцелевшие на стенах после разрушений военных лет росписи укреплены и реставрируются бригадой художников-реставраторов МНРХУ под руководством Т.А.Ромашкевич.
22.

Значительная часть разрозненных фресковых фрагментов находится в Новгородском музее на реставрации и готовится к подборке и установке на стену. Как сказал нам смотритель музея, периодически приезжают реставраторы и добавляют подготовленные фрагменты к уже имеющимся фрескам.
Но даже то, что сейчас можно увидеть, дает представление о том, как красива была церковь когда-то.
25.

Гораздо большее впечатление на меня произвела церковь снаружи. Она настолько гармонично вписана в окружающую природу, что кажется ее необходимой частью. Впрочем, это относится ко всем древним храмам. Умели древние зодчие находить место и строить так, чтобы было приятно и глазам, и душе.
29.

Как доехать до церкви. От автовокзала Новгорода ходит единственный в ту сторону автобус № 186. Выезжает из Новгорода в 8:25 утра, обратно в город возвращается в 16:00. Этого времени многовато для того, чтобы посмотреть церковь и Городище, которое находится неподалеку. Можно провести время на берегу реки Волхов до прихода автобуса, а можно попробовать поймать попутку. Стоимость проезда на автобусе 23руб.60коп.
Стоимость посещения музея 70 руб., студенты ВУЗов бесплатно.Фотографирование 50 руб.(можно со вспышкой). Смотритель музея может включить дополнительное освещение для съемки.
Основной текст и старые фотографии взяты из материалов Новгородского музея-заповедника, все остальные фотографии и билеты - мои.)